У Костромы много исторических заслуг.
Не обделен наш город ни красотой, ни достатком, ни делами славными, ни людьми хорошими. Единственное, чего не достает Костроме и костромичам, - убедительной родословной.
К счастью, последние научные изыскания, сенсационные открытия румынских, норвежских и российских археологов, анализ недавно найденных в одной из библиотек Кызыла древневосточных династийных хроник позволяют восполнить имеющиеся пробелы в наших познаниях. Как в индийском фильме девушка-простолюдинка вдруг узнает тайну своего рождения и обретает папу-раджу, так Кострома сегодня открывает правду о своих генетических корнях, о своих благородных кровях, о своей далекой прародине – Элладе…
А началось все в греческой Фессалии, когда легендарный Ясон, выполняя условие царя Пелия, снарядил к берегам Колхиды корабль «Арго». В истории обретения золотого руна трудно переоценить роль грузинской чародейки Медеи. Из бескорыстной любви к Ясону она с помощью волшебного зелья усыпляет дракона, стерегущего драгоценную баранью шкуру. Во время преследования корабля аргонавтов царем Ээтом Медея методично разрезает на куски тело своего малолетнего брата Апсирта и швыряет их в море, дабы собирающий части сыновьего тела Ээт поунял свой охотничий азарт. Возле берегов Крита Медея сводит с ума враждебного Ясону медного великана Талоса, вследствие чего тот повреждает пятку и мучительно умирает от потери крови. После возвращения в Иолк Медея наущает дочерей Пелия разрезать на куски тело отца, что якобы поможет ему вернуть молодость. Пелий был расчленен, но молодости по понятным причинам не обрел. Венцом Медеиных проделок стало убийство коринфской царевны Главки, на которой вздумал жениться неблагодарный Ясон, а также умерщвление ее отца Креонта. Мстя Ясону, Медея закалывает кинжалом и двух своих малолетних детей.
Вы спросите, какое отношение имеют аргонавты и Медея к Костроме? Самое прямое!
До недавнего времени мы черпали сведения о знаменитом путешествии преимущественно из «Аргонавтики» Аполлония Родосского. Имеющиеся сегодня в нашем распоряжении данные позволяют сделать поистине сенсационные выводы. Аполлоний в своей поэме дает мягко говоря неточные сведения о маршруте плавания.
Известно, что аргонавты, спасаясь от преследовавшего их Ээта, решили возвращаться в Элладу по Истру (Дунаю), и, как считает Аполлоний Родосский, дальнейший путь их лежал по Родану (Роне). Согласно уточненным данным Ясон не пошел в земли кельтов с юга: засада, устроенная на Дунае колхами, вынудила корабелов вернуться в Черное море. Ясон, принеся жертву Посейдону, выбирает новый маршрут – через Керченский пролив в Азовское море. Покровительствующая Ясону Гера благословляет путешественников на трудный кружный путь, но налагает на них обет воздержания – вплоть до появления в небе хвостатого зеленого огня.
Летом 1207 года до н.э. «Арго» вошел в устье Дона. В районе нынешнего Камышина Ясон с товарищами двенадцать дней несли корабль от Иловли до Волги. К слову, то же самое позже проделали аргонавты в Ливии, добираясь до Тритонийского озера. После трехмесячного плавания в верховьях Волги, аккурат вблизи впадения в нее реки Костромы, аргонавтам явился ниспосланный Афродитой хвостатый зеленый огонь, пылавший около получаса.
Радуясь знамению, изголодавшиеся по женской ласке аргонавты сошли на берег, где взяли себе в жены местных уроженок. Светловолосые и пышногрудые северянки так понравились морякам, что единогласно решено было остаться здесь на зимовку, которая затянулась почти на полтора года. Каждый из аргонавтов, кроме содомитов Диоскуров и фригидного Орфея, обзавелся гаремом из нескольких аборигенок, настоящие мужья которых выказали редкостную покладистость и радушие по отношению к чужеземцам.
Крепко любили мореходы женщин. Именно от аргонавта Акаста, будущего царя Иолка, берут свой род костромские Акатовы и Акентьевы. От знаменитого кулачного бойца Анкея происходят Аникины. Аргонавт Менетий стал отцом не только Патрокла, павшего в Троянской войне, но и положил начало костромским Минеевым. От темпераментного Бута ведут свой род костромские Бутенины и Бутняковы, от Клития – Клеткины, от остроглазого Линкея – Линьковы, от Астерия - Астаховы и Астафьевы. Даже Ясон не убоялся ревности Медеи и соблазнился красотой северянок. Впрочем, дочь Кавказа внакладе не осталась: она собственноручно зарезала нескольких Ясоновых возлюбленных и родила сына от местного охотника – есть все основания предполагать, что именно к этому мезальянсу восходит родословная костромских Медовых и Медянкиных.
Факт длительной стоянки «Арго» в здешних местах (похоже, корабль был определен на временный прикол близ нынешней Московской заставы) не вызывает сомнения. Костромские мальчишки нет-нет да и выудят с волжского дна черепки с ахейским орнаментом. Этнический тип костромичей свидетельствует в пользу примеси греческой крови. Эллины научили местных жителей строить дома и лодки, делать вино из малины и костяники. Впрочем, корабелы и сами многому научились: в частности, именно здесь греками была заимствована техника изготовления ксоанов – деревянных скульптур, вырезаемых из цельного ствола.
После 16-месячного отдыха аргонавты двинулись дальше: поднялись до истоков Костромы, перенесли корабль в Сухону, по ней вышли в Северную Двину и далее – в Белое море. Обогнув Кольский полуостров и Скандинавию, «Арго» устремился в Северное море. (На мысе Нордкап в Норвегии недавно были найдены обломки греческой кифары, предположительно принадлежащей Орфею, и фрагмент копья с монограммой аргонавта Мелеагра.) Потом судно прошло вдоль береговой линии нынешней Франции, Испании, Португалии и вернулось в Фессалию с запада. Это был беспрецедентный для Древнего мира дальний морской поход.
Увы, правда об экспедиции Ясона только сейчас начинает открываться исследователям, не говоря уже о рядовом читателе. По нелепому стечению обстоятельств, по досадному недоразумению, а нередко и по причине прямого подлога наша историческая родословная была укорочена более чем на 2 тысячелетия. Однако, к счастью, архетипы сознания не зависят от измышлений псевдоисториков. Как давно отснятую фотопленку, наша память проявляет сегодня подлинные прасимволы костромской культуры…
Я бреду по костромской набережной, размышляя о перипетиях нашей исторической судьбы, тоскуя о покинутой Эгеиде, чуя смущенной душой тени своих великих сородичей: Гомера, Еврипида, Пиндара. В сердце моем живет надежда, что скоро в нашем чудном городе не останется ни одного человека, которого можно было бы провести на мякине сказками о мифическом Юрии Долгоруком или Иване Сусанине. Пора очнуться от вековых заблуждений и воздать должное нашим неоправданно забытым предкам. Ладья на костромском гербе, несомненно, должна иметь обводы греческого «Арго». Верю, скоро в центре нашего города будет воздвигнут памятник Ясону – мы увидим героя высоким, стройным, красивым, в коротком плаще, в шлеме с бляшками и в одной сандалии – таким, каким будущий основатель Костромы явился во дворец Пелия, заявляя свои права на трон.
Стоит увековечить и образ Медеи (заведение на Советской не в счет). Бронзовое изваяние колхидской чародейки на колеснице, запряженной драконами, с убиенными младенцами на руках, установленное где-нибудь на Октябрьской площади, станет прекрасным символом нашей славной истории и современности, ошеломляющей своими открытиями и достижениями.
